Алексей Пехов - Фэнтези 2007 [сб.]

Изабо молча сделала несколько шагов назад. Сколько раз я зарекался верить сказанному женщинами в постели...

2

А ведь он нашинкует меня своей магической железкой, понял я. И благородное искусство фехтования ничем мне не поможет... С этаким мечом в руках любой увалень-виллан разделает самого опытного бойца на манер бараньей туши.

— Извини, Арно, — сказала Изабо. — Но правила игры изменились. Эйнис меня больше не интересует. А вот с мзель Иветтой я поговорю серьезно и вдумчиво. Кровь сьеров де Буа и в самом деле не водица... Боюсь, твой брак с ней откладывается надолго, если не навсегда. Прощай. Надеюсь, ты сумеешь постоять за себя...

Издевкой ее слова не стали. Спустя мгновение я понял, что вся усталость, изнуренность и обессиленность Изабо — всего лишь притворство. Заклятье, которое она пустила в ход — вернее, целый клубок заклятий — не уступал своей мощью огненному удару, вскипятившему Гронну. А по изощренности и сложности — превосходил многократно.

И меч сенешаля превратился в самый обычный кусок стали. Правда, кусок отлично выкованный, хорошо сбалансированный и остро заточенный. У сестрички хватило сегодня времени присмотреться к оружию Маньяра и оценить его в деле.

Сьер Ги зарычал раненым медведем и попытался разрубить мне голову. Ну, в такие-то игры я привык играть с юности...

Сталь звонко ударялась о сталь. Очень скоро я убедился, что сенешаль как фехтовальщик ничем не уступает мне. Как минимум... К тому же у него имелись два неплохих козыря — большая длина меча и легкий полудоспех, позволяющий игнорировать несильные удары в корпус. Маньяру же достаточно было рассечь мою куртку, нанести небольшую рану — и спокойно ждать, когда кровопотеря сделает свое дело.

Впрочем, любое преимущество имеет и оборотную сторону. Полудоспех хоть немного, но сковывает движения. А тяжелый меч отнимает у бойца куда больше сил. Продолжая схватку в хорошем темпе, я сохранял немало шансов на победу. Но не спешил их использовать — лишь парировал удары и выпады сенешаля, одновременно наблюдая за Изабо.

А она уселась на последнюю нашу лошадь, проигнорировав неудобства мужского седла. И неторопливой рысью направилась в сторону замка.

— Не делай этого, Иза!!! — заорал я.

Проклятие! Сестричка не обратила на крик ни малейшего внимания. Зато Маньяр сполна воспользовался тем, что я на мгновение отвлекся. Лишь каким-то чудом мой клинок не был сломан в захватах, украшавших гарду его полутораручника.

Придется убить сенешаля как можно быстрее... И попытаться как-то остановить Изабо.

Первую мою стремительную атаку сенешаль отбил. И вторую. И третью... Ну что же, мы не на королевском турнире фехтовальщиков, сейчас все средства хороши... Самобой, не раз выручавший сегодня, был заткнут за пояс — и я выхватил его левой рукой, быстро прицелился в голову Маньяра...

Он рассмеялся.

— Мимо, Арно! Я помню, что ты не взводил пружину!

С этой неуместной фамильярностью на устах он атаковал сам — и мне пришлось, отшвырнув самобой, всерьез драться за свою жизнь. Лишь несколько мгновений спустя удалось бросить быстрый взгляд в сторону. Лиловое пятно рясы Изабо приближалось к редкой цепочке деревьев.

— Остановись!!! Там смерть!!!

О-у-у... Ну вот и все... Конец... Я оставался на ногах и сжимал меч в руке, — но это ничего не меняло. Кончик меча Маньяра, вскользь рассекший мое бедро, поставил точку в карьере лорда Арноваля...

Сенешаль прекрасно все понял и тут же ушел в глухую защиту.

Со стороны замка донеслось истошное конское ржание. И женский крик — не менее истошный. Прощай, Изабо... Может быть, скоро встретимся — если Девственная Мать все же откроет врата чертогов своему грешному сыну.

— Так и думал, что она не доберется, — сказал Маньяр, не повернув головы. — Я ведь подошел к замку чуть ближе, чем рассказал вам. И знаю — ни одно заклятие не подействует на эти милые деревца. И на то, что их окружает, не подействует. Потому что земля под ними — не совсем земля. А воздух вокруг — не совсем воздух. Я же спокойно пройду мимо, пока дерево переваривает вашу... хм-м-м... сестричку. Надеюсь, мессир, минувшей ночью вы сполна воспользовались ее родственной благосклонностью?

Я ринулся вперед, одержимый одним желанием — снести ему голову, хотя бы и с парой локтей стали в собственном животе.

Немеющая нога предательски подогнулась. Дзинк! — мой меч попал-таки в захват. Из гарды торчал обломок в три ладони длиной.

— Ну вот и все, мессир Арноваль, — устало сказал сенешаль, опуская оружие. — Вы можете купить пару минут жизни, утолив мое невинное любопытство. Скажите, ведь Рыжий Эйнис — настоящий, первоначальный — не кто иной, как вы?

Я молчал.

— Конечно же, вы, — сам себе ответил Маньяр. — Все улики против меня, что вы с таким пылом излагали, косвенные. И обратить на них внимание мог лишь человек, знавший наверняка, что Эйнис три месяца назад прекратил свою деятельность. Полагаю, именно тогда вы покинули Буа, чтобы помириться с будущим тестем — при этом совершенно справедливо рассудив, что миф о Рыжем Эйнисе теперь будет питать сам себя и все более-менее удачные нападения припишут неуловимому атаману... Но что лес столь сильно изменится за считанные недели и возвращение так затруднится, вы никак не ожидали. Да и появление двойника-самозванца едва ли предусмотрели. Ну что, мессир, неплохой я сыщик?

Я молчал, уставившись на землю под ботфортами Маньяра. Потом поднял взгляд.

— Фи... — поморщился сенешаль. — Не надо применять ко мне такие дешевые трюки. Неужели вы и вправду надеетесь, что я обернусь и дам вам возможность швырнуть в меня этот обломок? Несерьезно... К тому же у вашей железки отвратительный баланс, и... А-А-А-А-А!!!

Он завопил и рухнул на землю. Уже лежа обернулся-таки, яростно что-то рубил мечом у самых своих подошв... Я отступал медленно, сильно хромая. Костолом вполне мог выбросить вторую ложноножку.

3

Пока я перетягивал ногу жгутом, наспех сооруженным из рукава рубашки, и обрабатывал рану порошком, несущим в себе кровоостанавливающие и заживляющие заклятия, Маньяр продолжал драться — отчаянно, но безрезультатно. Костолом — тварь медлительная, от него нетрудно спастись, вовремя заметив. Но стоит ему хотя бы коснуться человека — и тот обречен. Можно лишь растянуть агонию на несколько часов, уничтожив тварь.

Дело в том, что Костолом — название не совсем точное. Кости не дробятся, не ломаются, — поначалу остаются на месте, но теряют какую-либо твердость. Поврежденную конечность легко можно согнуть под любым углом, при желании даже завязать узлом. И странный недуг очень быстро распространяется по телу.